К 100-летию Согэцу. Как появилась авангардная икэбана: истоки, имена, развитие и становление

Рождение Согэцу


С древних времен секреты мастерства в икэбане передавались, как правило, по наследству, – от сердца к сердцу, от поколения к поколению, сохраняя глубокую преемственность. Софу Тэсигахара, основатель Согэцу, родился и вырос в семье мастера икэбаны школы Мисёрю Хисадзи Тэсигахара, который возлагал на сына большие надежды и начал обучать его искусству икэбаны с пяти лет.

Когда Софу окончил начальную школу и поступил в среднюю школу, его отец не разрешил ему дальше учиться, сказав, что будущему мастеру икэбана необязательно иметь полное образование. Так Софу вынужден был изучать каллиграфию у своего дяди – мастера каллиграфии, а японскую литературу – у известного ученого Окуда Содзо, друга семьи. Все остальное время уделялось серьезному обучению икэбане. Неудивительно, что сын мастера уже в 15 лет стал проводить параллельные с отцом уроки, и ученики стали называть его «Ко-сэнсэй» или «маленький сэнсэй». Позже супруга Софу Хама вспоминала, что изначально она пошла учиться икэбане к отцу Софу, но затем после уроков у «большого сэнсэя» бежала на уроки «маленького сэнсэя» [3, с. 6–7].

Софу был настолько талантливым, открытым и харизматичным человеком, что уже в 15 лет мог конкурировать с опытными мастерами. К 20-летнему возрасту у него начинает назревать глубокий творческий кризис в отношениях с отцом, между ними часто возникают споры о методах преподавания. Когда Софу исполнилось 25 лет, он женится на Хама – ученице своего отца, и ушел из семьи. Это был вовсе не мирный уход – это был разрыв.

С самых первых дней самостоятельного пути он вынужден был зарабатывать на жизнь своим трудом и в 1927 году открыл собственную школу икэбана под названием «Согэцу». Слово «Согэцу» состоит из двух иероглифов: «трава» и «луна» – в семейным гербе семьи Тэсигахара изображены карликовый бамбук нэдзаса и луна. Софу увидел в сочетании этих двух иероглифов все многообразие жизни на Земле и ее глубокую связь со Вселенной.

В том же 1927 году у Софу родился сын Хироси, который стал известным кинорежиссером, мастером икэбаны, керамики и каллиграфии. Организовав свою школу, Софу активно преподает и ищет заказы по оформлению ресторанов. Он был чрезвычайно общительным человеком, вокруг него всегда были единомышленники и люди, которые глубоко ему симпатизировали.

Первые выставки и уроки икэбаны по радио


В 1928 году Софу организовал свою первую выставку в токийском районе Гиндза, привлекшую внимание молодых людей в среде творческой интеллигенции Японии. Известный в то время журналист Тойоко Осава описал икэбану Софу как «выражающую чувства современных людей и не оторванную от их жизни».

Софу пригласили провести 10 уроков по морибана и 10 уроков по нагэирэбана на радио для корпорации JOAK (совр. NHK). Эти уроки произвели настоящий фурор, они транслировались семь раз, хотя изначально планировалось выпустить только один цикл. Это было абсолютное новаторство, ведь до Софу Тэсигахара никто не проводил уроки икэбаны по радио. Оказалось, что можно преподавать икэбану не только глазами, руками, но и ушами. Софу проводил интересные эксперименты: он просил свою жену и одного из учеников ставить композиции по его словесным указаниям, а сам находился за ширмой, чтобы самого его видно не было. Он умел настолько хорошо и доходчиво объяснять, что композиции получались прекрасные.

Работы Софу начали публиковать в женских журналах, а его имя и название «Согэцу» стали известны по всей Японии, ряды его учеников стремительно росли. В 1931 году Софу опубликовал свой первый номер журнала и разработал учебную программу, в которой было разрешено использовать сухие цветы, что было новшеством. Софу также преподавал живопись и каллиграфию. Когда школа Согэцу стала набирать обороты, представители традиционных школ пытались препятствовать новой школе, буквально как в японской пословице «Торчащий гвоздь забивают». Однако, Софу считал, что должен открыть новый «ветер» в мире икэбаны и старался идти своим путем, несмотря на все трудности.

В 1932 году, в год рождения дочери Касуми, Софу организовал первую выставку со звуковыми и световыми эффектами. Выставка эта представляла симфонию цветов, картин и звука, вызвав огромный интерес, ведь до этого ничего подобного не происходило. Надо сказать, что основатель Согэцу с самого начала уделял большое внимание фотографированию икэбаны. Софу фотографировал свои композиции с учениками и с друзьями-фотографами, экспериментируя с пространством, фонами и освещением.

Первое здание школы и декларация новой икэбаны


В 1932 году Софу влез в долги и построил трехэтажное здание для своей школы, про которое многие с сарказмом говорили «танцевальные классы». Дело в том, что традиционно икэбану преподавали сидя на татами, в позиции сэйдза, ставя композиции в специальной нише – токонома, на лаковых подносах, подставках или низких столиках. И хотя в новом здании Согэцу одна комната все же была оформлена в японском стиле, то остальные классы были оборудованы европейской мебелью, когда и преподаватели, и ученики могли заниматься сидя за письменными столами или работать стоя. Это было невиданное новшество в практике преподавания икэбана.

Позже, вспоминая первые годы своего пути в качестве главы школы, Софу говорил, что в те времена состояние икэбаны вызывало у него ощущение безысходности и бесперспективности. С самого начала, с момента разрыва с отцом, Софу шел против течения и ему приходилось сталкиваться с неодобрением и критикой буквально на каждом  шагу. Каждое его действие, каждая его выставка вызывали шквал неприятия или критики со стороны представителей традиционных школ.

В то же время, как личность, Софу становится чрезвычайно притягательным и популярным, вокруг него образовалась целая плеяда единомышленников и последователей в среде творческой интеллигенции. Многие из них становились его верными друзьями на всю жизнь. Именно с такими людьми, которые смотрели вперед, а не назад, он объявил в 1933 году «Декларацию новой икэбаны» [3, с. 6–7].

Что же такое «Декларация новой икэбаны»?

Софу считал, что традиционный метод обучения икэбане напоминает дрессировку, когда общепринятые канонизированные формы композиций многократно повторялись учениками из года в год, когда композиции создаются только натренированными руками, а что на сердце у ставящего икэбану человека – мало кого волнует. Он постоянно задавался вопросами: «Как можно выразить свое видение красоты?» и «Как развивать в себе художника?».

Основатель Согэцу говорил, что он не желает ставить канонизированные формы, которые кто-то придумал 300 лет назад. Он другой по сравнению с тем, кто придумал эти формы 300 лет назад. Он хотел быть самим собой и хотел создавать икэбану сегодняшнего дня.

Софу был против правила использовать цветы, характерные исключительно для флоры Японии. «Декларация Новой Икэбаны» заявляла, что отныне не должно быть никаких ограничений в ассортименте растений, потому что с эпохи Эдо в Японию завозились новые виды и сорта цветов, всевозможные экзотические растения. Софу расширял ассортимент растений и включал в свои композиции кактусы и суккуленты, начал использовать тюльпаны и розы. Он также декларировал свободу в выборе сосудов и контейнеров. Контейнером может быть что угодно: можно самому изготовить сосуд или придумать вазу. При этом Софу всегда подчеркивал, что в ходе обучения надо опираться на традиции. Он разработал программу обучения, когда ученики проходили курс из основных учебных форм, но эти формы и их варианты не были такими строгими, а сам курс был не столь длительным, как было принято ранее.

Всей своей жизнью и на своем примере Софу демонстрировал как нужно творить и развиваться, как менять представление об икэбане, чтобы поднять древнее искусство на абсолютно новый уровень. Например, он впервые в истории предложил внести в структуру икэбаны понятие «массы», которое актуально и сегодня в современной школе Согэцу. Показательно, что новое видение «массы» широко освещается в Согэцу и объясняется на примере работ Софу, созданных в пятидесятых годах прошлого века [3, с. 22–23].

Война, потери и возрождение


С начала сороковых годов в Японии наступили тяжелые времена. Из-за войны многие были вынуждены остановить преподавательскую деятельность, многие покинули Токио или ушли на фронт. Софу старался не останавливаться и в 1943 году провел седьмую персональную выставку. В том же году он начал создавать контейнеры и скульптуры из металла. Война сильно отразилась на жизни японцев, в 1943 году в стране появились призывы, что надо сажать картофель, а не цветы. В 1944 году воздушные налеты на Токио стали настолько интенсивными, что Софу был вынужден перевезти свою семью в деревню в префектуре Гумма. В 1945 году во время воздушных налетов полностью было уничтожено здание его школы, которое было построено с таким трудом.

С окончанием войны у Софу начался новый период в творчестве, с удвоенной силой он создавал абстрактные композиции из металла. Софу писал, что после войны Токио представлял собой выжженную пустыню без воды, без ваз и цветов. Он использовал обгоревшие стальные рамы и мертвые деревья, остатки каких-то сооружений, создавая необычные, невиданные доселе композиции. В эти трудные годы он хотел своим созидательным трудом и искусством вдохновлять других.

Сразу после войны две школы – Согэцу и Охара организовали совместную выставку, которую посетили семьи оккупационных войск. Тут же появилась восторженная статья в газете «Stars and Stripes Newspaper». За Софу, который все еще находился в эвакуации, приехали на джипе американцы с предложением организовать уроки икэбаны для жен американских офицеров. Софу вернулся в Токио и начал еженедельно преподавать по просьбе супруги генерала Макартура в Клубе банкиров в р-не Отэмати. Он также возобновил уроки для своих учеников, открыв новые классы.


Объекты и авангардная икэбана


В апреле 1949 года на первой выставке «Нихон кадо», организованной по предложению министра образования, Софу представил масштабную композицию, созданную из двух сухих фиговых деревьев. В 1950 году состоялась еще одна выставка «Нихон кадо», на которой школа Согэцу, получив наибольшее количество призов, стала предметом всеобщего внимания. Самой обсуждаемой была работа Софу «Muteki» («Молчание»). Одна из авторитетных газет опубликовала фотографию Кена Домона с работой Софу и отметила, что Тэсигахара был единственным, кто продемонстрировал современное видение искусства икэбаны.

В 1951 году Софу создал серию работ, свидетельствующих о развитии и расширении его стиля, а в феврале на персональной выставке в г. Мита он представил композицию без воды, которую обозначил как «предметная икэбана». В том же году появились его работы «Паровоз» и «Две птицы».

Но самой известной стала композиция «Подсолнух», созданная из увядших подсолнухов. Посетители выставки поражались его творческому видению. Однако, не все принимали эти работы, многие говорили, что это какие-то «чудовища». Возможно, у мастеров, привыкших всю жизнь ставить традиционные композиции, работы Софу действительно разрушали все классические представления о том, что такое икэбана.

Софу твердо верил в свой талант и в свое видение. Позже он вспоминал, что у него часто спрашивали: «Как вам приходили подобные идеи, как вы пришли к этому?». Софу отвечал, что он прежде всего наблюдатель и исследователь окружающего мира, который тщательно всматривается в природу и  окружающий мир. Он подчеркивал, что икэбана должна быть тесно связана с жизнью, и, если в жизни происходит разрушение, то оно должно отражаться и в икэбане. Если вокруг происходит хаос и война, если нет цветов и цветущих веток, если ты видишь обломки каких-то металлических сооружений и обожженные куски дерева, таким временам соответствует и твоя икэбана. Он не боялся выражать свои чувства, особенно после того, как в ходе бомбардировки была разрушена его школа, а многие ученики были вынуждены бежать из города или погибли.

Возможно, когда мы сегодня смотрим на его металлические скульптуры, кому-то эти работы могут показаться забавными. У Софу было прекрасное чувство юмора и в своей работе «Автопортрет» он смеялся над собой, но смеялся сквозь слезы, потому что не знал, какое прекрасное будущее ждет его творчество и школу.

Софу начал развивать тему авангардной икэбаны, создавая по-настоящему скульптурные работы, так называемые «объекты». Эти работы выходили за рамки общепринятых представлений об икэбане и были полны яркой индивидуальности и силы.


«Пикассо цветов»


В 1952 году Софу был приглашен в качестве судьи на международную выставку цветов в Нью-Йорке и впервые самостоятельно отправился в США. В течение недели он демонстрировал свое мастерство и добился большого успеха. Эта поездка помогла ему поверить в себя еще сильнее, на следующей персональной выставке он представил не менее 10 объектов из металла. Далее, на 29-й выставке Согэцу и на выставке «Абстракция и иллюзия» в Национальном музее современного искусства появилась работа «Стая», эта композиция стала настоящим манифестом художника. В 1953 году прошла первая выставка Согэцу в универмаге Такасимая, которая с этого момента стала ежегодной, и проводится до сих пор.

В 1954 году Софу Тесигахара принял участие в фестивале искусств, посвященном 400-летию города Сан-Паулу, где познакомился с известным архитектором Кендзо Танге. В 1955 году он был приглашен в качестве судьи на международную выставку роз в Париже и впервые отправился в Европу. Он организовал персональную выставку во дворце Багатель, которую ежедневно посещали 4000 человек.

В журнале «Тайм» появилась статья о Софу Тэсигахара «Пикассо цветов», и он сразу же стал знаменит. Вернувшись домой, Софу создал ряд шедевров, таких как «Зверь», в котором икэбана и скульптура предстали в одном измерении, или «Иноти» («Жизнь»), используя мощные плети тысячелетней глицинии. Однако, в мире традиционной икэбаны все еще не принимали его работы, говоря, что это и не скульптура, и не икэбана.

В это же время французский искусствовед Мишель Тапи, посетивший Японию, признал Софу Тэсигахара одним из лучших современных скульпторов-авангардистов. В 1959 году по приглашению Мишеля Тапи Софу вместе с сыном Хироси отправился в турне по городам Европы и США. Сначала они организовали выставку в Нью-Йорке, где произошло их знакомство с Жоаном Миро, затем посетили Турин и Париж, а в Барселоне встретились с Сальвадором Дали, который пригласил их к себе гости. В 1960 году Софу стал первым японским художником, которого французское правительство наградило Орденом искусства и литературы, а в 1961 году он был удостоен Ордена почетного легиона.

После триумфального успеха за границей, к Софу пришло и признание в Японии: в 1962 году он был удостоен Премии министра образования за продвижение искусства икэбаны. В ноябре 1962 года по просьбе министра культуры Франции Софу создал икэбану и каллиграфию на выставке «Шедевры японской литературы и искусства» в Париже. В 1963 году он оформил водный сад в Париже для Международной выставки современного искусства.

Так, Софу практически каждый год начал ездить в Европу и США в качестве посланника культуры Министерства иностранных дел Японии. В то же время, школа Согэцу стала настолько обширной, что пришло время строительства нового здания: в июне 1958 года в р-не Акасака в Токио было завершено возведение Центра искусств Согэцу по проекту Кендзо Тангэ.


«Кодзики»


Творческий дух Софу становился все более всеобъемлющим: он создавал гигантские скульптуры из дерева, а также удивительные ширмы с каллиграфией и живописью. В марте 1958 года его пригласили создать знаковую и очень важную для него композицию под открытым небом – посвящение танцу божественного дерева перед святилищем Исэ-дзингу. Это была самая масштабная работа в истории икэбана высотой около 30 м [4].

В 1964 году Софу совместно с фотографом Кен Домоном создал масштабный проект «Икэбана в окружающей среде» для своей книги «Мои цветы». Эта книга, для которой он создавал и фотографировал свои работы в разных уголках Японии, была опубликована в мае 1966 года к 40-летию школы Согэцу. В сентябре того же года на 40-летнем юбилее школы Софу выставил широкий спектр работ, включая икэбану, скульптуру, каллиграфию и картины. Один из его объектов из серии «Кодзики» – масштабная скульптура «Торикагэ», была настолько уникальна, что ее описывали как нечто близкое к ритуалу, выходящему за рамки скульптуры.

В 1967 году в Национальном музее современного искусства в г. Киото прошла выставка «Скульптура Софу Тэсигахара». В экспозицию вошли такие работы, как «Яо ёрозу-но камигами», которые произвели неизгладимое впечатление на посетителей.

В 1970 году Софу создал скульптуру «Камикагами» во дворе Всемирной выставки в Японии. Скульптура была изготовлена из упавшего камфорного дерева – священного дерева в святилище Исэ. В 1973 году он представил скульптуру «Яо ёрозу-но камигами» в храме Тодзи в честь 1200-летия со дня рождения Кобо Дайси.

Школа разрасталась и возникла необходимость возведения следующего нового здания. В декабре 1977 года было завершено строительство нынешней штаб-квартиры Согэцу с абстрактным садом камней Исаму Ногути на первом этаже. И в этом здании в марте 1978 года в честь 50-летия со дня основания Согэцу была организована выставка отца, сына и дочери – Софу, Хироси и Касуми Тэсигахара. Здесь Софу представил скульптуру из огромного сухого кипариса. Вскоре после этого Софу не стало. Ему было 78 лет.

С самого начала своего пути Софу не раз подвергался напору штормовых волн и ветров, но выстоял и продолжал открывать новые грани творчества, подняв икэбану на самый высокий уровень современного авангардного искусства. Он создал целую галерею шедевров. Его известную скульптуру «Паровоз» можно увидеть и в наши дни на выставках в Японии  – в интерпретации Аканэ Тэсигахара, нынешней главы Согэцу.

Цикл работ «Кодзики» также вошел в сокровищницу японского искусства. Софу всю жизнь с благодарностью вспоминал своего учителя Окуда Содзо, открывшего ему таинственный мир «Кодзики» («Записи о деяниях древности»). Софу знал «Кодзики» наизусть, его богатое воображение создавало таинственные образы героев древних сказаний. И его авангардные скульптуры оказались живым воплощением древнего духа «Кодзики». Софу оказался тем человеком, который воплотил образы древних духов своей страны в масштабных скульптурных произведениях самым современным языком.

Работы Софу Тэсигахара сегодня хранятся в частных коллекциях, галереях и музеях США, Европы и Азии. В 1968 году Софу приезжал в Советский Союз. Подробнее об этом событии говорится в воспоминаниях Н. П. Николаенко [1].


Что такое «цветок»


Интересно поделиться с мыслями Софу о том, что такое цветок. Он был мастером не только крупномасштабных авангардных композиций, но и небольших, и миниатюрных форм. Он знал о цветке все. И только такой человек мог предложить новое видение икэбаны и понятие «цветок».

Софу всегда напоминал, что икэбана никогда не сводилась к красивой установке цветов в вазе. Он подчеркивал, что в основе этого древнего искусства лежит яркая особенность японского характера и его глубокое чувство пластических форм. С самого начала развития икэбаны японским мастерам было присуще владение многообразными приемами создания скульптурных композиций [2]. Он первым начал об этом говорить, показывая своим творчеством и своими работами, что даже самая маленькая композиция трехмерна, а это все равно скульптура. Софу ввел такое понятие как новое представление о цветке. Цветок – это не просто цветок, цветком может быть и засохшее дерево. Даже в засохшем дереве продолжается жизнь. Сухое дерево помнит времена, когда оно было живым, Софу обнажал душу дерева, показывая суть материала, раскрывая в нем таинственную силу жизни.

Софу говорил, что икэбана – это не только красота эфемерности и быстротечности, это и красота вечности, вечной жизни, а это уже более мистическое понятие красоты. Однажды во время своего визита в США Софу встретил Дайсэцу Судзуки, известного специалиста по дзэн-буддизму. Софу поделился с ним своими размышлениями о мимолетности икэбаны, выразив сожаление, что ему хотелось бы прикоснуться к работам старых мастеров, но это невозможно. Дайсэцу в ответ сказал, что на самом деле вечность состоит из мгновений, которые могут быть столь прекрасными и незабываемыми, что становятся вечными.

Софу своим примером и творчеством решил показать, что икэбана может быть вечной, и, действительно, многие его скульптурные композиции обладают настолько ярко выраженный формой и силой, что их можно восстановить и воссоздать, создавая их реконструкцию и новую интерпретацию.

Говоря о методах преподавания, Софу подчеркивал, что в школе Согэцу не преподается какой-либо конкретный стиль икэбаны. Согэцу учит базовым понятиям и техникам, которые позволяют работать с любым материалом, поэтому и существует абсолютная свобода в выборе материалов.


Преемники


Софу дал миру не только авангардную икэбану, но и оставил после себя огромное наследие выдающихся скульптур, картин и произведений каллиграфии. Он передал свое искусство и школу дочери Касуми и сыну Хироси, а также целой плеяде выдающихся учеников.

Один из них, Рю Исикава, вспоминает, какое неизгладимое впечатление на него оказали слова Софу: «Смотрите на красивые вещи. И испытайте лучшее в жизни переживание». Исикава пишет, что именно эти слова повлияли на его творческую деятельность. Он призывает: «Независимо от возраста и опыта, находите время, чтобы соприкасаться с произведениями, которые являются лучшими. И не только в икэбане». Однажды, вскоре после того, как Исикава начал брать уроки Согэцу, он случайно проходил мимо персональной выставки Софу. У него был выбор в тот день: заплатить за билет на выставку и зайти внутрь, или потратить деньги на поезд до дома. Он решил зайти внутрь. И перед ним открылся мир Софу. Все вокруг вдохновляло. Он ощутил восторг. Так началась новая жизнь Рю Исикава – в день, когда он непосредственно соприкоснулся с «настоящим».

Когда читаешь о Софу и знакомишься с его творчеством, может показаться, что он был чрезвычайно смелым и уверенным в себе человеком. Однако, ему были присущи глубокая скромность и критическое отношение к себе. Вот как вспоминает Софу один из известнейших мастеров современной японской керамики Киёюки Като: «Однажды Софу приехал ко мне в мастерскую в Сэто. Мне запомнилось, как необычно он прикасался к глине. Он проверял текстуру глины, нежно касаясь ее ладонью и кончиками пальцев. Он пытался ощутить глиняную массу всем телом. Казалось, он дышал в унисон с мягкой глиной. Софу создал около двадцати небольших статуэток и сказал мне, что это божества. Он оглядел мои работы и медленно пробормотал про себя: «Я создавал икэбану, рисовал, гравировал печати, лепил и писал каллиграфию. Но в результате только каллиграфию я могу прочувствовать до конца». Затем, спустя мгновение, он торжественно сказал: «Остальное – так себе». И эти слова исходили от гения! Эти слова научили меня тому, как важно быть строгим к самому себе. Через несколько дней я навестил его ателье, и Софу сказал: «Мой контакт с глиной на днях показал, что мои наблюдения за керамикой до сих пор были недостаточно глубокими». И это говорил человек, который держал в руках множество антикварных ваз и обладал проницательным взглядом на современную керамику!» [3, с. 85].

Личность Софу настолько масштабна и многогранна, что о нем можно было бы написать не одну книгу. Всякий раз, читая о нем, открываешь для себя что-то новое и неизведанное. Его творчество было настолько глубоким и парадоксальным, что каждый раз раскрывается удивительными гранями и смыслами.

В заключении хотелось бы поделиться советом Софу Тэсигахара, обращенным ко всем, кто идет по пути Согэцу: «Создавайте маленькие работы, большие работы, свободные работы и работы, ориентированные на технические приемы. Если вы сохраните это сознание при ежедневных занятиях, ваши работы будут разнообразными. Люди склонны держаться за то, за что их хвалят. Будьте осторожны. Это может сузить ваш мир. В целом, люди рождаются с примитивным, и, одновременно, утонченным восприятием мира. Нам нужно развивать обе стороны, одной недостаточно. Эта двойственность прослеживается и в истории Японии. Эта двойственность встречается и в глиняной посуде. Сначала был стиль Дзёмон. У главного входа в Согэцу Кайкан представлена пылающая копия посуды в стиле Дзёмон [здесь он писал о старом здании Центра искусств Согэцу]. Она олицетворяет дикую сторону человеческих существ. Затем грубая, бугристая текстура, характерная для этого стиля, была заменена гладкой, нежной текстурой стиля Яёй. Эти стили олицетворяют дуализм японского народа. Я думаю о них как о двойственных сторонах человека. В каждом из нас есть две стороны. Развивайте их одновременно. Тогда вы станете выдающимися икэбанистами. Оттачивайте свои навыки, чтобы уметь переключаться с одной стороны на другую. Возможно, у вас не получится жонглировать ими, но старайтесь поддерживать баланс по ходу дела».


К 100-летию школы Согэцу


Сегодня Согэцу является одной из ведущих и авторитетных школ в икэбане с филиалами в 38-ми странах и регионах, со 120-ю отделениями и учебными группами. Девиз школы – «Икебаной Согэцу может заниматься любой человек, в любое время и в любом месте, используя любой материал». Икебану Согэцу можно создать везде: в гостиной, на кухонном столе, в холле отеля или в банкетном зале. Можно оформить витрины магазинов и огромные общественные пространства. Икэбана Согэцу подойдет для любого пространства, японского или западного, и обогатит и оживит любую атмосферу.

Нынешний руководитель школы Аканэ Тэсигахара вспоминает слова основателя: «В икэбане цветы становятся людьми». Эти слова Софу Тэсигахара являются отправной точкой Согэцу. «Сердце человека, создающего икэбану, отражается непосредственно в его композиции, и икэбана становится этим человеком. Вот почему Согэцу бесконечно широка и глубока, раскрепощена и увлекательна. С того самого момента, когда вы хотите выразить что-то с помощью цветка в руке, начинается мир вашего собственного творения. Всегда новое, всегда прекрасное. Искренне надеюсь, что в стремительное, постоянно меняющееся сегодняшнее время мы сможем делиться радостью творчества с растениями в руках с как можно большим количеством людей по всему миру».

2027 год, когда школа Согэцу будет праздновать свое 100-летие, не за горами. Мастера Согэцу во всем мире с нетерпением ждут эту знаменательную дату, продолжая создавать свои прекрасные творения каждый день. Очень скоро весь мир будет отмечать юбилей выставками, демонстрациями, мастер-классами, лекциями, напоминая всем нам, что икэбана является самым мирным видом искусства, универсальным языком красоты и гармонии, объединяющим всех людей на Земле. И хочется верить, что красота цветов, красота икэбаны поможет сделать этот мир лучше, безопаснее и гармоничнее.

Все материалы предоставлены автором. Статья опубликована по итогам международной конференции «В соавторстве с Природой» в рамках «WID-2024 — Международных дней интерьерного дизайна во Владивостоке», 2024, г. Владивосток.